Сам собой напрашивается вопрос: нужна ли была коллективизация в СССР ?
В современных публикациях определились три точки зрения по этому вопросу. Часть исследователей и публицистов безоговорочно отрицают правомерность коллективизации, утверждая, что она свернула крестьянство с естественного исторического пути, продвигаясь которым по вехам, проложенным Столыпиным, Россия сформировала бы мощный сельскохозяйственный фермерский сектор. Другие исследователи считают, что столыпинский путь фермеризации сельского хозяйства России был слишком тяжёлым и длительным, так как сопровождался разрушением общины, разорением большинства крестьян и порождал чрезвычайно сложную проблему помещичьей земли, вокруг которой разгоралась всё более острая борьба. Наконец, часть специалистов утверждает, что само российское крестьянство в силу исторической традиции, экономической слабости, натурального производства, плохой вооружённости сельскохозяйственным инвентарём и скотом вряд ли могло в обозримый срок модернизировать производство и поэтому коллективизация была объективно необходима для большинства бедноты и середняков. Однако, и это важно, независимо от своего отношения к коллективизации, все исследователи считают, что её нельзя было проводить столь быстрыми темпами, включая в колхозы всё сельское население и применяя насилие.
В конце 20-х гг. в СССР было немало противников немедленной и быстрой коллективизации крестьянских и казачьих хозяйств, которые убедительно аргументировали свою точку зрения.
Социальной опорой Сталина являлась партийная и советская номенклатура, часть революционно-авантюристически настроенных коммунистов, стремящихся к быстрейшему утверждению новых социалистических отношений, также настроенная часть комсомольской молодёжи, рабочих, крестьян-бедняков. Достаточно широкая социальная база обеспечила необходимый напор в социалистических преобразованиях в городе и деревне.
Этот авантюристический курс решительных и быстрых социалистических преобразований, конечно же , имел множество противников среди крестьян и рабочих, и поэтому натолкнулся на их либо пассивное, либо активное сопротивление в форме антиколхозных и антисоветских мятежей.
Примерно в 1937-1938 гг. сплошная коллективизация страны была завершена.
Ломка социальных отношений сопровождалась разрушением производственных сил, гибелью миллионов голов рабочего и продуктивного скота, главное же - разрушением человеческих отношений и крахом светлых идеалов социализма.
Пережив чудовищное падение производства в 1932 г., голод, унесший миллионы жизней, советская деревня в годы второй пятилетки постепенно выкарабкивалась из трудностей.
Созданное крупное коллективное производство в годы второй и последующих пятилеток продемонстрировало ряд экономических и социальных преимуществ. За годы коллективизации было построено к 1937 г . 5818 машинно-тракторных станций, в которых сосредоточилось 365,8 тыс. Тракторов, 104,8 тыс. Комбайнов, тысячи других машин. Производительность труда с 1928 по 1940 г. увеличилась на 71 %.
Существенно сократилась занятость населения в сельском хозяйстве : с 80% в 1928 г. до 54% в 1940 г. Высвободившееся население ( 15-20 млн.чел.) перешло в промышленность.
Изменилась структура посевных площадей, было резко увеличено число технических культур, столь необходимых для промышленно развитой страны (заметно возросло производство сахарной свеклы, хлопка, картофеля, подсолнечника). В стране производилось минимально достаточное количество хлеба,превышавшее объём его производства до коллективизации.
Все эти даже благоприятные изменения в организации производства не дают представлений о сути изменений в самом крестьянстве, в крестьянском мировидении.
Поддавшись призывам к вступлению в колхозы и обобществлению средств производства, оно фактически оказалось обмануто, так как было отчуждено от средств производства и утратило всякое право на них. Был нанесён мощный по крестьянскому чувству собственника, так как крестьяне были лишены права распоряжаться результатами своего труда - производственной продукцией, судьбу которой стали решать местные партийные и советские власти. Формально считавшиеся (по Уставу сельхозартели ) хозяевами колхоза, колхозники фактически решали второстепенные вопросы жизни и быта коллектива, поскольку решение всех принципиальных вопросов оказалось в руках руководящих партийных и советских органов. Колхозник потерял даже право самостоятельно решать вопрос о том, где он хотел бы жить и работать, на это требовалось разрешение властей. Сами колхозы, утратив большинство свойств сельскохозяйственной артели, превратились в своеобразное государственное предприятие, подчинённое местным органам власти и партии.