Весной 2000 г. вновь настала необходимость Тони Блэром использовать военные силы в гуманитарных целях для обеспечения безопасной эвакуации граждан Великобритании, Евросоюза и стран содружества из столицы Сьерра-Леоне. Около 1000 военнослужащих участвовало в спасательной операции «Паллизер»[172], когда повстанческие силы Объединенного революционного фронта стали угрожать Фритауну. После эвакуации одной из главных целей стало сохранение контроля над аэропортом для поставок грузов ООН, помощь в патрулировании. Лидер повстанцев 17 мая 2000 г. Фоде Санко был захвачен правительственными войсками и перевезен в безопасное место на вертолете. Военная операция закончилась 15 июня 2000 г., но Великобритания оставила часть контингента для поддержки правительства, и уже 10 сентября 2000 г. около 200 военнослужащих приняли участие в операции «Баррас»[173] по спасению 12 заложников из рук мятежников.
После завершения операции «Пустынный лис» в декабре 1998 г. совместные боевые вылеты самолетов США и Великобритании для бомбардировки территории Ирака становятся обычным делом и продолжались как до окончания первого премьерства Тони Блэра, так и после его переизбрания. Подобные тесные союзнические «особые отношения» безусловно способствовали укреплению роли Великобритании в мире, однако когда намечались совместные проекты с Евросоюзом Лондон всегда упускал шанс основательно закрепиться в лидерах интеграции и выбирал сторону Вашингтона или исходил из собственных прагматичных целей.
Население Великобритании всегда гордилось своим обособленным островным независимым положением и одновременно чувство былого величия в решении международных проблем откладывало отпечаток на вопросы интеграции. Евроскептицизм однако не всегда распространялся на элиту, которая реалистично подходит к оценке национальных интересов. Верхи понимают, что для дальнейшего выстраивания «особых отношений» с США необходимо стать лидером Европы, а для этого необходимо выстраивать сотрудничество. Блэр уже с первых дней существования нового правительства почувствовал насущную потребность в европейских союзниках. Первая встреча глав государства и заключение Амстердамского договора в июне 1997 г. были доброжелательно встречены общественностью, однако вопрос об участии Британии в Экономическом и Валютном Союзе носил политический характер в виду евроскептицизма населения по поводу отмены одного из символа национальной самоидентификации британцев – фунта стерлинга. Гордон Браун занял весьма осторожную позицию, желая обеспечить партии второй срок пребывания во власти, и разработал в октябре 1997 г. «пять тестов»[174] экономического доверия, которым Великобритания должна соответствовать перед вступление в еврозону, а затем вопрос выноситься на референдум. Таким образом лейбористы хотели успокоить партнеров, создавая видимость проделанной работы, но сами в тайне надеялись, что еврозона никогда не будет создана и проблема исчезнет сама собой.
«Первая возможность повлиять на ход дел представилась новым лейбористам с января по июнь 1998 г., когда Британия председательствовала в Евросоюзе. Робин Кук, государственный секретарь по иностранным делам и делам Содружества заявил, что главной задачей будет «вернуть Европу простым людям», то есть сосредоточение на вопросах безработицы, преступности, наркоторговли и защиты окружающей среды»[175]. Дальнейшее развитие этих идей было развито в рамках концепции «Третьего Пути», завершение формирования в рамках Евросоюза единого рынка при обеспечении прав трудящихся. Председательство дает возможность объединить в одно целое европейские и внутренние дела, где основная часть времени уходит на решение текущих вопросов, в данном случае проблемы сельского хозяйства, нестабильность балканского региона, ратифицирование конвенции Европола, были предприняты шаги для взаимного признания решений национальных судов по вопросах международных преступлений. Британия, как и новые лейбористы, поддержали идею расширения Евросоюза за счет новых государств. Переговоры сначала проводились с первой группой государств: Кипр, Чехия, Эстония, Венгрия, Польша и Словения, а затем присоединились и другие: Болгария, Латвия, Литва, Румыния и Словакия. В июне 1998 г. лейбористы предложили Европейскому совету в Кардиффе «Общие экономические рекомендации», нацеленные на проведение экономических и социальных реформ, включавших повышение занятости, переподготовку специалистов, поддержка интересов малого и среднего бизнеса, как видим ежедневная рутинная работа по улучшению качества жизни в Евросоюзе, которая не всегда выглядит впечатляющей на первый взгляд. Другое дело изменения отношения в британской политике по отношению к сфере военного сотрудничества.
Блэр первоначально поддерживал всего лишь идеи о создании поста высшего представителя Евросоюза по вопросам внешней политики и безопасности, военных формирований быстрого реагирования и выработки условий, при которых Западноевропейский союз или добровольная коалиция стран может получить право действовать. Однако в течение 1998 г. правительство изменило свою позицию, так как балканский военный кризис показал ограниченность европейских сил и члены Западноевропейского союза не спешили с вопросом вмешательства. В марте 1998 г. Блэр высказался о возможности совместного участия с Францией в военной сфере, так как нарастало беспокойство в благонадежности США, как миротворца НАТО в регионе, в случае прихода к власти изоляционного лидера. «На франко-британском саммите в Сен-Мало»[176], состоявшемся в декабре 1998 г., была принята декларация, позволявшая Евросоюзу, в случае самоустранения НАТО, принимать решения и санкционировать военные действия. На европейских советах 1999 и 2000 гг. был принят решений по укреплению общей внешней политики и политики в области безопасности и созданию Общей европейской политики в области безопасности и обороны. Соединенное Королевство, страна, одно время являвшаяся наиболее яростным противником включения военных вопросов в компетенцию Евросоюза, превратилась в одного из самых активных ее защитников. На саммите в Кельне была зафиксирована институциональная база, а на саммите в Хельсинки обозначена цель – к 2003 г. создать силы оперативного реагирования численностью до 60 000 человек и их обеспечении в течении года.