Рядом с ним, на полу, была погребена женщина, очевидно его жена или наложница. Некогда её тело было положено в саркофаг-гроб из кипарисового дерева с росписью и отделкой из пластин слоновой кости. Часть этих пластинок украшена поразительными по тонкости и изысканности гравированными и отчасти раскрашенными рисунками. На низ изображены сцены из древнегреческих мифов, охота скифов на зайцев и т.д.
Женщина похоронена в одежде, расшитой золотыми и электровыми бляшками, число которых достигало нескольких сотен. Голову её украшала электровая диадема. Найденные здесь золотые подвески представляют собой замечательное произведение искусства – это два медальона с изображение головы Афины Девы (Партенос), воспроизводящей голову статуи богини, изваянную в V в. до н.э. Фидием для Парфенона в Афинах. Ещё две пары золотых подвесок также подлинные шедевры ювелирного искусства. Изображения в медальонах можно рассмотреть лишь через сильное увеличительное стекло. На одном – сцена на сюжет из «Илиады»: богиня Фетида и нереиды приносят Ахиллу оружие, выкованное для него Гефестом. Фигурки богинь и оружие переданы так реалистично и точно, что просто поражаешься человеческому гению, изготовившему их.
На шее женщины были ожерелье и тяжёлая золотая гривна весом 473 г. Возле погребённой лежали два широких золотых браслета и бронзовое зеркало, ручка которого обложена листовым золотом. Все предметы, подобно оружию мужчины, украшены изображениями зверей.
У ног женщины был найден круглый электровый сосуд, на котором вычеканены и выгравированы четыре сцены из жизни скифов. В первой – изображён сидящий царь или военачальник, опирающийся обеими руками о копьё и внимательно выслушивающий донесение воина. Следующая сцена – воин, натягивающий тетиву на лук. В других сценах представлено врачевание скифов: стоящий на коленях скиф лечит другому зуб; на лице пациента – боль и страдание, своей правой рукой он схватил руку лекаря. В последней сцене изображён воин, перевязывающий ногу своему раненому товарищу.
С поразительным реализмом и этнографической точностью художник передал одежду скифов, их оружие.
Широко распространённым является мнение, что на Куль-Обинской вазе изображён скифский лагерь после боя. В пользу такого понимания говорят все четыре описанные сцены. Но такое толкование не является единственно возможным и бесспорным. Присутствовавший при находке сосуда, Е.Шевелев высказал предположение, что здесь показаны различные эпизоды из жизни мужчины, похороненного в кургане. Чтобы проверить свою догадку, Шевелев попросил передать ему найденный череп. Каково же было удивление присутствующих, когда оказалось, что в нижней челюсти покойника был больной зуб, расположенный как раз в том месте, где манипулирует лекарь, изображённый на вазе. Дюбрюкс также отмечает, что «замечательнее всего то, что на сосуде из электрума в одной группе изображён человек, которому, кажется, рвут зуб, и что в нижней челюсти царя недоставало двух коренных зубов, а третий, возле них, был больной, отчего челюсть в этом месте напухла; этот последний зуб лежит гораздо глубже остальных, которые очень хороши, совершенно здоровы и принадлежали человеку от тридцати до сорока лет». Это позволило предположить, что сцена на вазе передаёт реальный эпизод из жизни покойника, который страдал болезнью зубов. В таком случае на Куль-Обинском электровом сосуде все сцены относятся к жизни самого мужчины, являются своеобразной его «биографией в картинках».
Изображение на найденной в кургане Куль-Оба вазе впервые дали реальное представление о жизни скифов, об их облике, одежде, вооружении и т.д. Скифы носили длинные волосы, бороду и усы, одевались в кожаную или льняную одежду – кафтан с поясом и длинные штаны-шаровары; обувались в мягкие кожаные сапоги, перехваченные на щиколотках ремешками; голову покрывали остроконечными войлочными шапками. Их оружие состояло из короткого меча, лука и стрел, вкладывавшихся в горит, копья и четырёхугольного щита.
Помимо электровой вазы изображения скифов сохранились на других предметах, найденных в Куль-Обе. На золотой бляшке – два скифа, пьющие из одного ритона. Здесь перед нами сцена обряда побратимства, о котором известно из рассказов древних авторов об обычаях скифов.
На других золотых бляшках – скифы с горитами на поясе и сосудами в руке, два скифа, стреляющие из луков, скифский всадник с занесённым копьём.
За саркофагом мужчины лежал скелет раба-конюха. За его головой в специальном углублении, были кости лошади, греческие бронзовые поножи (греки называли их кнемидами) и шлем. По стенам склепа стояли два серебряных позолоченных таза и большое серебряное блюдо, а в них – целый набор серебряных сосудов: на одном из них – чеканные позолоченные изображения львов, терзающих оленей, на другом – дикие гуси, ловящие и поедающие рыб; кроме того, - два ритона и килик – чаши для питья вина. По обеим сторонам дверей стояли два больших медных котла, а вдоль стены – четыре глиняных амфоры, в которых когда-то было вино с острова Фасос. Об этом свидетельствует клеймо, оттиснутое на ручке одной из них. Вино в амфорах, как и мясо в котлах, были поставлены в склеп во время погребальной церемонии. На каменном полу склепа было найдено несколько сотен бронзовых наконечников стрел и копий.