По российскому собаководству был нанесен нокаутирующий удар. Большинство охотничьих хозяйств было разграблено и разрушено, военные и полицейские собаки изгонялись из питомников, большинство офицеров-кинологов примкнули к белому движению, а титулованные собаководы нашли свое пристанище на чужих землях.
Потребовалось почти 10 лет для того, чтобы восстановить и продолжать развитие служебного собаководства. В советское время становление кинологической службы связано, прежде всего, с именем ученого-кинолога Всеволода Языкова. Его научные методы легли в основу теории и практики служебного собаководства в пограничных и внутренних войсках. Еще в 1919 г. Языков обратился в Штаб Красной Армии с предложением о принципах организации служебного собаководства в РККА. Но только спустя пять лет, 23 августа 1924 г. вышел приказ Реввоенсовета СССР № 1089, согласно которому в Москве при Высшей стрелково-тактической школе организуется Центральный учебно-опытный питомник-школа военных и спортивных собак. В том же году открылась центральная школа-питомник собак-ищеек отдела уголовного розыска административного управления НКВД.
В первые годы существования окружных школ служебного собаководства жизнь четвероногих курсантов была вполне сносной, поскольку НЭП наполнил рынок недорогим мясом и крупой и, как правило, собаки получали полагавшиеся им 400 граммов мяса и мясопродуктов в день. Беременные и щенные суки получали усиленный паек и свежее мясо. Дисциплина среди курсантов красноармейцев этих школ была достаточно жесткой. По крайней мере ни в одной из них не было зарегистрировано попыток переложить часть собачьего пайка (мясо, гречневая и пшенная каши) в собственный котел. Правда, повара и вольнонаемные рабочие по уходу за собаками были не без греха: «при осмотре собак обнаружено большое количество худых собак и щенят, несмотря на то, что крупа и мясо отпускаются вполне кондиционные и в достаточном количестве. Но недостаточно чувство ответственности поваров и рабочих собачьей кухни». Другим приказом курсантам предписывалось «следить, чтобы после кормежки морды у собак протирались чистыми тряпками и глаза промывались не менее 2 раз в день». Школы испытывали большие трудности. Отсутствие в стране поголовья служебных собак затрудняло комплектование школ, а закупаемые в Германии собаки были мало приспособлены к нашему климату, часто болели чумой, а в то время особенно опасной из-за отсутствия лечебных средств. Собак закупали не специалисты, поэтому среди хороших экземпляров часто попадались посредственные и даже просто непригодные. О собаках отечественных пород не имелось почти никаких данных.
Не было у нас в достаточном количестве и специалистов служебного собаководства.
Из старых специалистов в работе участвовали немногие. Среди них следует назвать известного собаковода К. Бондарюка. Его последним детищем был ныне существующий племенной питомник завода имени Ухтомского (Москва). К. Бондарюк долгое время был общественным инструктором в Московских и областных клубах. А. Щуплов явился одним из организаторов Воронежского клуба служебного собаководства. До последних лет активно участвовал со своими собаками на выставках А. Лаврентьев - тоже старейший собаковод.
В 1924 году приказом Реввоенсовета в подмосковном посёлке Вишняки основан "Опытный питомник военных и спортивных собак РККА" для применения их на сторожевой и службе связи. Вскоре были созданы окружные школы в Смоленске, Тбилиси, Ульяновске, Ташкенте.
В армии в качестве дрессировщиков работали в то время старейший цирковой артист Кемпе и В. Языков, очень способный специалист, служивший до этого в Ленинградском питомнике уголовного розыска. Позднее Языков более 10 лет руководил учебной работой в значительно выросшей к тому времени Центральной школе пограничных войск. Труды его по теории и методике дрессировке собак легли в основу всей отечественной системы дрессировки.