В результате на разведку были посланы четыре пароходофрегата союзников. Вернувшись из Синопа, они подтвердили, что эскадра Осман-паши уничтожена, а город сгорел. Тогда султан снял с должности командующего флотом Мехмет-пашу и поставил на его место другого адмирала — Риза-пашу.
В европейской прессе поднялся ужасный шум и крик по поводу разгрома Синопа. Печать многих стран наперебой обвиняла Нахимова в пиратстве и в нарушении правил ведения войны, а Россию изображали безжалостным агрессором и требовали положить конец ее злодеяниям. Особенно негодовали по этому поводу газеты Англии и Франции. Досталось и английскому послу в Стамбуле Стретфорду, якобы повинному в преступном бездействии. Из-за Синопа в Европе поднялась антироссийская истерия.
Особенно старался император Франции Наполеон III, патологически ненавидевший Россию. Он настаивал на немедленном вводе в Черное море англо-французской эскадры, чтобы ядрами загнать русские корабли в Севастополь. В итоге, с помощью угроз и демаршей, ему удалось убедить правительство Великобритании в необходимости такого решения. Помогло и общественное мнение Англии, которое сводилось к тому, что сражения, подобные Наваринскому, имеет право устраивать только флот Ее Величества и никакой больше.
Пока в Европе еще только звучали воинственные призывы, английские силы уже пополнили вновь прибывшие линейные корабли: винтовые «Агамемнон» (под флагом контр-адмирала Лайонса) и «Санспарейль», а также парусные «Куин» и «Лондон».
Вскоре командующие Средиземноморскими эскадрами Англии и Франции вице-адмиралы Дандас и Гамелен получили приказ эскортировать пять турецких пароходов с 6000 солдат, пушками и амуницией в Трапезунд. Фактически это означало, что две великие державы начали военные действия против России. 22 декабря союзная эскадра, оставив для прикрытия Босфора два линейных корабля, фрегат и несколько пароходофрегатов, попыталась вместе с турецкими пароходами выйти в море. Но не тут-то было — мешал сильный встречный ветер; лишь на следующий день наконец-то удалось войти в Черное море. Турок сопровождали восемь английских линейных кораблей (один винтовой) и столько же французских, три английских фрегата (один винтовой) и два французских, 10 английских и шесть французских пароходофрегатов.
О том, что союзники вошли в Черное море, русское командование известил английский пароходофрегат «Ретрибюшн», прибывший ради этого в Севастополь, а заодно и произведший разведку состояния русского флота после Синопа и береговых укреплений базы. Для Меншикова и Корнилова это оказалось как гром среди ясного неба. В тот момент Черноморский флот имел в строю шесть линейных кораблей, шесть фрегатов, по четыре корвета и пароходофрегата, а восемь линейных кораблей, фрегат и три пароходофрегата находились на ремонте. Сил для противодействия турецкому конвою, шедшему под прикрытием англо-французской эскадры, оказалось недостаточно. Как бы подтверждая бедственное положение Черноморского флота на тот момент, канцлер Нессельроде писал Меншикову 24 декабря: «К несчастью, мы не имеем на Черном море достаточно сил, чтобы бороться, с надеждой на успех, с соединенными флотами Англии, Франции и оставшихся кораблей турок. Дав этим последним почувствовать в блестящем Синопском деле наше превосходство, наш славный Черноморский флот может, мне кажется, почить на своих лаврах, не рискуя вступать в очень неравную борьбу».
27 декабря статс-секретарь по иностранным делам английского правительства лорд Кларендон заявил русскому послу Бруннову: « .после Синопа, где турецкий флот был истреблен Нахимовым в турецком порту, Англия, не желая допустить грозящего Турции повторения подобного несчастья, вводит свою эскадру в Черное море». Протест Брун-нова принят не был. 29 декабря эскадра вместе с турецкими пароходами с большим трудом дошла до Трапезунда. Турки надеялись, что после этого англичане и французы сразу же нападут и сожгут Севастополь и истребят русский флот. Но этого не произошло. Почему?