Террористическая тактика мелкобуржуазных партий противопоставлялась доктрине вооруженного восстания большевиков. Считалось, что терроризм и восстания несовместимы, хотя в международной практике они весьма часто дополняют друг друга. О.В. Волобуев отмечал, что курс на подготовку масс к восстанию плохо согласовывался с одновременно проводимым курсом на развитие индивидуального террора, имея в виду, что массовое движение и индивидуалистическая борьба являлись противоположными векторами революционной деятельности. Правда, сами эсеры такого противоречия не видели, полагая, что индивидуальный террор способен подтолкнуть народ к выступлению. Итальянская мебель в мебельном салоне в Москве купить недорого

В советской историографии господствовала тенденция преуменьшения роли мелкобуржуазных партий в революционных событиях 1905-1907 гг. Зачастую доходило до откровенной фальсификации материала. Как, например, когда пытались уверить рабочих - участников баррикадных боев на Пресне, что руководство восстанием осуществляли большевики, в то время как они точно знали, что их вели в бой эсеры. Во многих монографических работах, посвященных Первой русской революции, отсутствовало даже упоминание о каком-либо участии эсеров в декабрьском вооруженном восстании в Москве. Резюме деятельности ПСР, вынесенное Н.М. Саушкиным, гласило, что участие эсеров в революционной работе фактически сводилось к нулю: "В период вооруженного выступления рабочих Петрограда, а затем Москвы эсеры оказались застигнутыми врасплох. Предшествующая их деятельность не была направлена на подготовку к организованной вооруженной борьбе с царизмом. Хотя эсеры и называли себя революционерами, в период революции они не осуществили ни одного сколько-нибудь значительного, серьезного революционного акта". Правда, В.Н. Гинев признавал участие отдельных членов эсеровской партии в вооруженных боях, но представлял эти факты случайным явлением и утверждал, что деятельность такого рода осуществлялась вопреки предписаниям эсеровского руководства. Даже в 1989 г.Д.Б. Павлов, приводя многочисленные примеры революционной активности эсеров, давал, по сути, ту же оценку: "Что касается эсеровского комитета, то в ходе восстания он ничем себя не проявил, причем такая линия полностью соответствовала пониманию происходящего партийной верхушкой". По традиционной интерпретации событий 1905 г., эсеры выступали и против октябрьской стачки, и против восстания в Москве, и против введения явочным порядком 8-часового рабочего дня, но в конечном счете вопреки своей воле примкнули к революционным силам. Данным оценкам роли ПСР, в частности во Всероссийской октябрьской стачке, противоречит свидетельство большевика Н. Ростова: "Руководство стачкой очутилось в руках с. - р. и ра-дикальствующей мелкобуржуазной интеллигенции". В докладе Штутгартскому конгрессу II Интернационала представители эсеров ставили себе в заслугу, что только члены их партии приняли активное участие в работе Московского отделения ВЖС и в течение Великой железнодорожной забастовки в октябре месяце несколько железнодорожных линий московского района были в их руках. Привлеченные к следствию по делу об участниках декабрьского вооруженного восстания 1905 г., они в один голос показывали о безальтернативности руководящей роли эсеров в ходе подготовки и осуществления восстания. Но после окончания боев социал-демократическая печать, в отличие от эсеровской, многое сделала для мифологизации образа эсдеков на фоне героических событий. Подобным мифотворчеством занимались люди типа Н.А. Рожкова, который, по язвительному замечанию Е.Я. Кизеветтера, "ждал-ждал революцию, даже на бутылку шампанского пари держал, призывал на митингах. к вооруженному восстанию, а когда оно началось, остался в стороне, цел и невредим". Для современного понимания природы терроризма и выработки контртеррористической стратегии вопрос о том, эсеры или социал-демократы руководили вооруженными восстаниями, имеет принципиальное значение. Советские историографические стереотипы лишь нивелировали проблему. Анализ же фактической канвы революции 1905-1907 гг. позволяет утверждать, что именно "террористы", а не "массовики" возглавляли массовые вооруженные выступления.

Утверждению советской историографии об исключительно интеллигентской природе терроризма противоречат факты, когда при осуществлении боевой практической деятельности предпочтение отдавалось партийцам из крестьянской или рабочей среды. К примеру, Г.А. Гершуни, руководствуясь только доводом о принадлежности к пролетариату столяра Ф. Качуры, поручил именно ему убийство харьковского губернатора князя И.М. Оболенского, не удавшееся вследствие психологической неподготовленности исполнителя теракта.